к списку новостей

Вратарь «Автомобилиста» Игорь Бобков дал большое интервью, в котором подробно рассказал о начале своей карьеры, драфте НХЛ, жизни в Северной Америке, стиле игры, психологии и конкуренции в екатеринбургской команде. Интервью было опубликовано в программке к предыдущей домашней серии.

- Ты родился и начинал заниматься хоккеем в Сургуте, а много ли у тебя в этом городе сейчас живёт родственников? Часто ли там бываешь?

- Бываю каждое лето, обязательно прилетаем с женой в гости. Вся семья там живёт: бабушка, дедушка, папа, мама, брат, все ближайшие родственники там на севере остались. Люблю туда приезжать, хорошие воспоминания, детство – до 14 лет там прожил. Всегда интересно посмотреть, как застраивается город, каждый год появляются новые районы. Город очень круто развивается, на самом деле.

- В 90-е, когда ты начинал ходить в хоккейную школу, тем более, вдалеке от столиц, наверняка, не всё было просто с экипировкой. Тяжело было доставать вратарскую кипу в то время?

- На самом деле проблем не было, школа заказывала, и форма приходила. Что-то от ребят постарше доставалось, особых трудностей не испытывали. Где-то тренер находил какие-то вещи. Где-то что-то могли заштопать, зашить. Папа любил мою форму в обувные мастерские относить: там мне кожу нашьют, ещё что-то. Поэтому серьезных проблем не припомню. Конечно, сейчас мне нужны два-три комплекта формы совершенно другого уровня, а по школе всё решалось – школа всем обеспечивала, всё было на уровне.

- В юном возрасте ты отправился в хоккейную школу «Металлурга», и в Магнитогорске жил один. С какими самыми сложными проблемами столкнулся тогда в бытовом плане, когда начал жить самостоятельно?

- Не помню, чтобы было очень сложно. Родители понимали ещё когда мне было 12 лет, что меня зовут в Магнитогорск, и что я уеду, но они решили что в 12 рановато, решили подождать и начали готовить к самостоятельной жизни. Научили готовить еду, стирать. Когда приехал в Магнитогорск, жили в общежитии и ничего неожиданного для себя я там не открыл. Всё сам мог делать, плюс в ледовом нас кормили постоянно: завтрак, обед, ужин – всё есть. Перед тренировкой можешь сам позавтракать, а пообедать в ледовом; после тренировки тоже мог поесть в ледовом. Плюс, родители хорошо поговорили с тренером Александром Викторовичем Шахворостовым, который меня пригласил, и он дал обещание, что позаботится обо мне – так и было. Я никогда голодным не был: если мы приезжали в 2-3 часа ночи из поездки, он сначала вёз нас к себе домой, кормил и только потом отправлял домой спать.

- Когда ты был в «Металлурге», в команду пришёл Василий Кошечкин. Насколько плотно с ним общались, было ли тебе полезно иметь такого партнёра по команде, такого конкурента?

- Нет, мы много не общались: Вася достаточно тихий человек, как мне кажется. Я больше сам по себе был, молодой, третий вратарь – так, больше у бортика постоять. А так, конечно, следил. Мне его часто в пример ставили. Габаритный вратарь – было чему поучиться. Да и карьера у него достаточно насыщенная: много где поиграл, были взлёты и падения, было из чего почерпнуть информацию. 

- В 2009-м тебя выбрали на драфте НХЛ. Как для тебя прошло то событие? Следил ли тогда за тем, кого выбирают, верил ли, что могут выбрать тебя?

- Мне агент говорил, что меня, скорее всего, выберут, но я не особо понимал, что это такое. На тот момент не были сильно распространены социальные сети и интернет. Я нашел какой-то канадский сайт, на котором выкладывали кого когда выбрали, и просто следил из дома в Магнитогорске. По-моему, под 76 номером увидел свою фамилию. Обрадовался! Мне позвонили, сказали что-то на английском, я еле-еле ответил что-то. А что дальше делать – не знал.

- Самооценка твоя как-то поменялась в тот момент, когда узнал, что тебя задрафтовал «Анахайм»?

- Нет, я не особо понимал, что это значит. Наверное, было бы намного лучше, если бы я понимал, что конкретно это означает, к чему стоило стремиться и как к этому относиться. Сейчас я понимаю, что это большое достижение было для меня, а тогда казалось: «Ну, да, круто! Выбрали, а что дальше? Пойду тренироваться».

- В Северную Америку ты отправился в 2010 году. О чём думал, когда летел через океан? Какие ощущения были в тот момент, чувствовал ли волнение?

- Ощущение нового этапа. Я всегда мечтал побывать там. Первый год адаптации прошёл не очень хорошо, но потом я обучился, выучил язык. Понял, что такое профессионализм, что такое профессиональный хоккей. Потренировался с большими звёздами, увидел, как они готовятся к сезону, к играм и немного переосмыслил свой подход к хоккею.

- Оказавшись на первой тренировке с новой командой, какие изменения в игровом стиле, по сравнению с Россией, заметил в первую очередь?

- Мы говорим про юниорскую лигу? Скорости намного выше, и мне кажется, что многие ребята, понимали, что им нужно сделать один шажок, просто поработать год-два – и они окажутся в НХЛ. Ты видишь, насколько более развитая в профессиональном плане молодёжь. Ребята, которым 17-18 лет понимают, что сейчас их задрафтуют, и они поедут в НХЛ. У них глаза горят, они готовы рвать и метать. Уровень хоккея был выше, быстрее. Тренировки совершенно другие, тренажерный зал другой, ледовая подготовка тоже совершенно другая. Ну и лагеря: я впервые увидел, что такое хоккейный лагерь в Северной Америке. Даже в юниорский лагерь там приезжает 60 человек с вратарями – только вратарей 7-8. И вы каждый день боретесь за место в составе, играя двусторонки.

- Ты пять лет играл в Северной Америке. Наверняка объехал всю Канаду и США. Где были самые шумные, прикольные болельщики?

- Если брать АХЛ, то это Херши, там обожают свою команду «Медведей», постоянно полный дворец, шумно. Приближенное к НХЛ ощущение, когда выходишь на игру, а там полный дворец. В Юте было неплохо в Солт-Лейк-Сити, когда собирался полный дворец – это тот ледовый, который был построен к Олимпиаде и где канадцы выиграли золото, довольно большая арена.

- Говорят, что АХЛ – это лига автобусов. И это касается не стиля игры, а логистики. Насколько тебе тяжело давались постоянные длительные поездки?

- На самом деле, да, далось не очень легко, потому что в АХЛ я играл в Норфолке, а это довольно отдалённый город нашей конференции. Ближайшие выезды - это Шарлотт, до которого 5 часов, и Херши, до которого 5 с половиной часов. Остальное – это поездка в ночь. Если игра в пятницу, то выезжали в ночь со среды на четверг. В четверг утром ты в городе отдыхаешь, спишь, едешь на тренировку, потом в пятницу опять после игры едешь в ночь с субботы на воскресенье – достаточно тяжёлый график. Было непросто, плюс был новичком, приходилось иногда на полу спать в автобусах.

- Можешь вспомнить самый необычный переезд?

- Длинные поездки были тяжёлые: автобус, если не очень комфортный попадался, то некомфортно было ехать. Всю ночь не спишь из-за того, что лечь не можешь. Конкретную поездку не смогу вспомнить, но были забавные моменты в ECHL, когда ехали из Калифорнии обратно в Юту, а это 11 часов пути ночью. Автобус более-менее комфортабельный, и я уже постарше был, место нормальное было. Бывало частенько, просыпаешься посреди дороги, а автобус стоит и ничего не происходит, спрашиваешь, что случилось, а там мотор барахлит – не едем. Можешь проспать до утра часов 6, а с места не сдвинуться – не смогли починить.

- Как справлялся с языковым барьером?

- Первый год было тяжеловато, проходила адаптация и плюс я играл в команде с Владом Наместниковым, и мы всё равно по-русски общались. А на второй год меня обменяли в Кингстон, где я был единственный русскоговорящий, и уже приходилось постоянно разговаривать по-английски. Плюс, после первого года я вернулся в Лондон на тренировки, нашел учительницу по английскому языку, два раза в неделю занимался с ней – она меня подтянула. Она простым языком объяснила мне по-английски, что и когда говорить. Это оказалось намного проще, чем идти в школу.

- Высокий рост для вратаря считается преимуществом, но есть и голкиперы обычного роста, которые выглядят не хуже. И всё же, в чём особенности игрового стиля, техники именно высокорослого вратаря?

- Отличия в том, что большим вратарям нужно меньше реагировать на шайбу. Если ты начинаешь реагировать слишком резко, то реагируешь немного дальше, чем требуется, и шайба заходит то подмышку, то ещё куда-то, очень много дыр открывается. Использовать свои габариты значит не сильно торопиться и ждать: шайба сама должна попасть в тебя. Когда разбираем какие-то моменты, особенно на льду, то есть вещи, по которым видно, что в некоторых позициях тебе и двигаться не надо. Показывают такие моменты, что шайба в девятку залетела, и вратарь не смог ничего сделать – а ему надо было просто ловушку приподнять, и она бы сама в неё зашла. Габаритным вратарям нужно больше играть по позиции, а ребята поменьше могут за счёт реакции вытаскивать: им в этом плане проще. Если я руку вытяну, то у меня она за штангу выйдет, а ребята поменьше руку вытягивают, и она как раз угол закрывает. Мне кажется, в этом плане им легче. Ну и меньший рост добавляет мобильности – тем, кто повыше, тяжелее двигаться.

- Ты выиграл молодёжный чемпионат мира-2011 в Баффало. Какое у тебя самое яркое воспоминание осталось с того турнира?

- Да просто весь турнир - это одно сплошное воспоминание. Первые две игры были проиграны – и ни шагу назад, как говорится, нам нужно было выходить из группы. Необходимо было одержать две победы против Норвегии и Чехии, и мы победили, вышли в плей-офф. А там каждая игра – просто сумасшествие. Я эти матчи не играл – ни с финнами, ни со шведами, - но я видел пацанов, которые были настолько эмоционально опустошены, что не понимал, что мы будем делать в финале, ведь сил реально не было! А в финале мы такое сотворили, что все просто плакали, потому что не верили, что такое произошло.

- Почувствовал в тот момент, что стал настоящей звездой? Стали ли тебя чаще узнавать на улицах в Северной Америке?

- В Канаде хоккей вообще спорт номер один – тебя и так узнают. А золотая медаль МЧМ, конечно, это звание, но ещё есть момент в том, что отношение к МЧМ немножко другое, ведь сыграть его ты можешь только до 20 лет, потом шанса не будет. И вот у тебя был этот шанс, и ты им воспользовался. Есть ощущение, что ты чего-то достиг. То, что играл мало, немного добавляет грусти, но победа есть победа, и пройти через это дорогого стоит.

- Отмечал как-то эту победу дома?

- Нет, мы сыграли игру, пацаны улетели часа в 3 ночи, у них автобус был, а за мной утром помощник генерального менеджера из Лондона приехал в Баффало – там недалеко ехать – забрали меня, и всё. На следующий день уже игра была.

- Общался ли с кем-то из «Анахайма», почему тебе так и не дали шанса сыграть в НХЛ?

- Нет, на самом деле, каждый раз было одно и то же: «Всё классно! Ты нам нравишься! Работай и всё получится!», а потом: «Извини! Мы не хотим продлевать с тобой контракт». Понял, что пришло время двигаться дальше. Вышли с агентом на связь с «Адмиралом» - и понеслась, как говорится.

- Главный вывод, который ты сделал из той поездки за океан?

- Я увидел, посмотрел, понял, что это такое - североамериканский хоккей, менталитет. И, наверное, появилось понимание того, что нужно сделать, чтобы играть в этой лиге. Огромнейшая конкуренция, понимание, что ты всё равно иностранец, хотя это и Национальная хоккейная лига, и не имеет значения, откуда ты. Ты приезжаешь туда и занимаешь место местного парня, которому больше негде играть в принципе, ведь если он уедет куда-то, то уже он будет легионером. И чтобы забрать его место, тебе нужно быть на голову выше, чем он. Не таким же, а намного лучше. Ребят таких там много, и нужно усердно трудиться, чтобы их обойти.

- За годы игры в США и Канаде, наверняка вдоль и поперёк исколесил всю страну. В каком городе чувствовал себя наиболее комфортно, какой больше всего тебе понравился?

- Когда ездил с командой НХЛ вторым вратарём, мне очень понравился Ванкувер, понравился также Нэшвилл; в Эдмонтоне были, но было холодно, и не получилось никуда выйти. Из АХЛ отмечу Шарлотт – очень красивый город. По Калифорнии поездили, были в Бэйкерсфилде, Стоктоне, но это больше на слуху города из-за того, что довольно преступные. В Стоктоне после игры было время сходить куда-нибудь, но тренер сказал, что выходить можно только всем вместе, по одному никуда не надо ходить. А жили мы минутах в 30 от города, чтобы ничего не случилось, потому что там один из самых высоких показателей преступности в США. Но все равно прикольно было там побывать.

- Быстро ли удалось перестроиться с североамериканского хоккея на российский, когда ты перешёл в «Адмирал»?

- Я приехал, тренером вратарей на тот момент был Константин Владимирович Власов, с ним мы проделали большую работу в плане адаптации, он увидел, что я всегда был нацелен на то, что нападающий будет бросать, а он говорил мне: «Не-не-не, сейчас он отдаст пас, потом он подумает бросать или нет, а потом ещё на дальнюю может отдать. Больше терпения, рассчитывай на реакцию, жди, когда будет бросок». Тяжело было в первый год, особенно первые полгода, но потом привык, адаптировался через игры.

- Вспомни свой дебют в КХЛ после возращения в Россию. Игра проходила в Загребе в необычных условиях, в тумане. Как в такой ситуации быть вратарю?

- Очень хорошо помню ту игру – там было нереально жарко. Это был август месяц, тогда 21 августа сезон, по-моему, начался. Было кошмарно, нереально было играть. Я жару переношу не очень хорошо, с мешком льда на голове сидел, чтобы побыстрее остыть. К сожалению, проиграли, но запомнилась игра хорошо.

- Затем в твоей карьере были яркие сезоны в «Авангарде» - много матчей и побед. Есть ли среди них самый запоминающийся?

- Переход в топовый клуб, работа с Бобом Хартли – хоккей я увидел под совершенно другим углом. Да и победы – это весело. В первый сезон дошли до финала, но, к сожалению, проиграли ЦСКА, но это всё равно неоценимый опыт, через который я прошёл. Узнал много нового. Ну и победа в Кубке Гагарина. К сожалению, не я играл в воротах, но быть в команде, которая победила, набраться опыта кубковых побед очень круто.

- Ты неоднократно выступал матчах звёзд КХЛ. Какой из них запомнился больше всего?

- В принципе, все классные были. Второй в Казани мне очень понравился, потому что мы тогда победили в мастер-шоу и в турнире, форма была белая красивая. А так, в целом на всех классно было!

- Есть ли в Матчах Звезд спортивный азарт победить? Или все конкурсы интересны больше болельщикам, нежели самим игрокам?

- У меня всегда есть спортивный интерес, я приехал побеждать, дайте мне медаль, как иначе? Просто так приезжать?

- Ты рассказывал, что на тебя большое влияние оказала книга «The Power Within», про вратарей. Чья история больше всего напомнила тебе самого себя?

- Конкретно не могу сопоставить себя с кем-то, просто какие-то моменты для себя в голове оставляешь. Когда, например, у тебя в голове появляются мысли, что всё плохо, ничего не получается, вот проиграл 5 игр подряд, а потом читаешь, что один вратарь за пол сезона ни одной игры не выиграл – и ничего, продолжает играть. У всех такие же проблемы, все проходят через одно и то же. И всё равно все расстраиваются, что всё плохо, думают, как с этим справиться. Это хоккей, это игра – всякое бывает, нужно продолжать тренироваться, работать, повышать своё мастерство.

- Как оценишь вашу конкуренцию с Юханом Маттссоном и Владимиром Галкиным в «Автомобилисте»? Тренер неоднократно подчёркивает, что в клубе три равных вратаря. Насколько для тебя комфортна такая роль в команде?

- Конкуренция – это хорошо, она двигает нас вперёд, заставляет становиться лучше. Это учит быть на высоте каждую игру. Когда ты много играешь-играешь-играешь, и одну игру хорошо сыграл, а вторую плохо, то о тебе думают: ну ладно, он много играет, ему простительно. А тут ошибки не прощаются: тебе дали сыграть одну игру из трёх и всё, ни шагу назад – ты должен выложиться на сто процентов, два гола пропустить максимум, и больше нельзя. Это учит быть более сильным профессионалом, готовиться к играм, понимать, что нужно сделать, чтобы показать свои 100 процентов.

- Как тебе Екатеринбург?

- Классный город, я с 9-10 лет постоянно бывал здесь когда мы приезжали на игры. Помню, приезжали играли на «Снежинке», где сейчас стоит «Дацюк-Арена». Много воспоминаний о городе с того времени: цирк, башня, которая была рядом, где сейчас строится ледовый дворец. Хорошо помню. Классный город – красивый, чистый. Единственное, пробки немного смущают.

 - Ты был признан недавно лучшим вратарём недели в КХЛ. Для тебя ценен этот приз?

- Конечно, всегда приятно, когда тебя признают лучшим. Но это же не только моя заслуга, а ещё и моих партнеров, потому что я без них не справлюсь, а они – без меня. Это командный вид спорта, но приятно, когда тебя отмечают.

- Были ли матчи против «Ак Барса» для тебя принципиальными?

- Возможно, первый – да, а дальше уже так… Мы с ними реально, как серию плей-офф сыграли, устал против одной и той же команды играть. А так нет, просто знаешь ребят, с которыми играл в прошлом году. С Димой Кагарлицким и Кириллом Семёновым общались летом, и я им говорил, что не дам им забросить. Кто угодно пусть пытается, но они точно не забьют – так и получилось, ушли без голов.

- В чём сила «Автомобилиста» в этом сезоне, ведь даже несмотря на травмы лидеров, клуб ведёт борьбу за первое место на Востоке?

- Сила в том, что играем командой! Есть ребята, которые могут забить – они забивают, а те, кто может обороняться – обороняются. Мы не лезем, куда не надо. Это всегда вызов, когда лидеры получают травмы – другие игроки получают больше времени и доказывают, что они способны на большее, и наши ребята справляются с этим.

Теги: Игорь Бобков